Захар когда-то ходил старпомом на «Ладоге». На том самом судне, которое в прошлом январе было выброшено на берег в Териберке и с тех пор превратилось в антураж для инстаграмеров.
Захар помнит «Ладогу» другой. Он ушел, когда «Ладогу» продали новому хозяину. Потом переименовали. А потом по недосмотру во время шторма ее выбросило на берег.
Почему не вытаскивают? Неужели не нужны корабли? — естественно спрашиваю я.
Ответ простой: дорого. Построить новый корабль дешевле, чем вытащить с мели этот (та же ситуация с гигантом сухогрузом Рио в Новороссийске).
Кстати, прошлой зимой на териберский берег выбросило два корабля. Оба судна попытались стащить в воду, но не вышло: они прочно сели в песок.
Второе уже разобрали и утилизировали. А бывшая Ладога еще стоит, — красивая, хотя и ржавая.
Мы с Захаром сидим в ярко-оранжевой юрте кемпа Timespot, пьем чай. Захар — помор, он рассказывает о том, как ходили за рыбой, как крабы ловились лучше, чем треска, за что они получали регулярный «ай-ай-ай» за этих случайно наловленных крабов (камчатские крабы страшно расплодились в Баренцевом море, но ловить их нельзя почти никому: квоты очень маленькие).
За стенами шумит ветер, за облаками наверняка горит северное сияние. Удивительно это — быть «внутри». Не внутри юрты, а внутри истории. Смотреть вокруг не глазами туриста, а глазами местного жителя.
Сегодня первый раз открыла фотографии с того дня Волны – мой вечный кошмар. Мой страшный сон. Дважды в жизни я чуть не утонула и с тех пор думала, что понимаю воду. Тем ужаснее показалось то, что с нами с детьми случилось прошлым летом. Море просто слизнуло нас волной-языком. И…
